|
Сужаем границы мини-исследования и определяемся с некоторыми понятиями
В одном учебнике по философии остроумием называется «способность быстро и всесторонне проанализировать обсуждаемый вопрос, сравнить и сопоставить вещи и мысли о них, особенно прямо противоположные, выявить их взаимосвязи и взаимопереходы, ухватить тем самым основное, главное, существенное в сложившейся ситуации и выразить возникшее заключение в таких ясных, ярких и метких определениях и выражениях, чтобы мысль на основе познанного противоречия как бы «светилась» своей глубиной, доходчивостью и правдивостью». Эта дефиниция слишком громоздка, поэтому возьмем на вооружение кантовское определение: «остроумие ― способность придумывать общее для особенного» (необходимо помнить, что оно очень упрощенно и не затрагивает некоторые важные аспекты). Чем более противоположными будут казаться понятия для которых будет найдено общее, тем более остроумным будет их соединение. Рассматривая остроумие, невозможно не затронуть чувство юмора (способность видеть и понимать смешное). Комическое остроумие (а рассматривать мы будем преимущественно его) и чувство юмора неотделимы друг от друга. А.Н. Лук разделяет их таким образом: «остроту создают (работа остроумия)», а смешное находят (функция чувства юмора)». Социология ― наука об обществе, поэтому цель работы: выяснить какую роль играет остроумие в человеческом обществе (отметим, что в западном обществе его роль, исключая провал в средних веках, неуклонно возрастает).
Небольшое отступление от темы. Внешним признаком хорошего качества остроумия служит смех и улыбка (но: не всегда), однако идентичный по проявлению смех может вызвать и чье-либо падение в лужу (где остроумия вроде бы и нет). Л.В. Карасев различает два основных вида смеха: «смех тела» (т.н. «природный смех» или «прасмех») и «смех ума» (т.н. «интеллектуальный смех»). Первый вид смеха — это «низ» человеческой деятельности, самопроизвольный смех, он доступен даже ребенку и некоторым животным. Другой вид смеха относится к области рефлексии, парадоксальной оценки, сферы проявления остроумия.
Комическое остроумие ― явление субъективно в силу субъективности комического (то, что смешно одному, может другому показаться вовсе не смешным) и самого остроумия (в том смысле, что острота ― актуальность).
Первобытным людям было явно не до смеха
В разные периоды развития человечества и в различных культурах остроумие обладало разными весовыми характеристиками. Поэтому уместно будет начать с краткого экскурса в историю вопроса. Судя по всему, на заре зарождения человечества комическое остроумие и юмор в иерархии ценностей занимали последние места. Считается, что в биологической эволюции и в борьбе за существование они не имели решающего значения в отличие, например, от физических характеристик. К сожалению, трудно сказать, доступен ли был homo sapiens «смех ума».
Остроумие в театрах Древней Греции и цивилизации майя
Если верить общедоступным источникам, комическое остроумие начало цениться в Древней Греции (родоначальник комедии ― Аристофан, живший в V в. до н. э.). Театр занимал особое место в жизни древних греков: он формировал взгляды и убеждения граждан. Родоначальником комедии считается Аристофан, живший в V в. до н.э. В своих постановках Аристофан затрагивает актуальные проблемы афинского полиса-государства. Например, в комедии «Всадники» высмеиваются афинские демагоги (здесь «демагог» ― вождь, политические деятель), которые добиваются власти с помощью грязных приемов борьбы (лесть и т.п.). Важно: с момента своего появления комедии не ставили собой целью только насмешить зрителей, смех ― лишь средство достижения цели.
Добавлю, что одной из важнейших функций комического (и, соответственно, комедии) ― познавательная (эвристическая) функция в освоении действительности: «комедия позволяет взглянуть на обычные явления с новой, непривычной точки зрения; проявляет дополнительные смыслы и контексты; активизирует не только эмоции зрителей, но и их мысль».
Комические постановки практиковались и в других цивилизациях древности: известно, что майя наряду с танцевальными представлениями ритуального характера инсценировали также древние легенды и истории, среди которых встречались и фарсы, в которых майя блистали остроумием. Известно, что они носили развлекательный характер и ставились «для удовольствия народа».
Рассмотрим, как мыслители древности относились к смеху и остроумию
Гиппократ считал важным, чтобы врач и больной находились в веселом и бодром настроении, что должно ускорить выздоровление. Другой врач древности утверждал, что смех служит средством для улучшения деятельности печени и возбуждает деятельность сердца. Отсюда вывод: остроумный врач лечит лучше неостроумного (но юмор не должен ранить пациента).
Платон относился к смеху отрицательно. По его мнению, чувство юмора основано на злобе и зависти, в особенности смех, вызванный несчастьем или неудачей других, или насмешки над стоящими ниже по положению. Платон считал смех может иметь серьезные последствия, в том числе для жизни целого государства. Действительно, смех, памфлеты, карикатуры, целые литературные произведения использовались в политической борьбе и часто с разрушающей силой (в дальнейшем приведем некоторые примеры из истории). Включив телевизор, можно заметить, что в дебатах побеждает более остроумный собеседник (даже если он неправ). Аудитория, не вникая в суть вопроса, отдает предпочтение внешним признакам превосходства.
В отличие от Платона Аристотель допускал, что в умеренных количествах юмор может быть полезным. Признавая, что в смехе присутствует оттенок злобности, Аристотель считал его этически нежелательным. Но тех, кто сам никогда не шутит и кому неприятны шутки других, он считал дикарями. В «Никомаховой этике» древнегреческий философ отмечал: «По отношению к удовольствиям в развлечениях держащийся середины — остроумный, а его склонность — остроумие, избыток — это шутовство, а в ком оно есть — шут, тот же, в ком недостаток, — это, может быть, неотесанный,а склад[его души] — неотесанность...»
Риторика и остроумие: точки соприкосновения
В Древней Греции также зародилась риторика ― искусство говорить и убеждать (аргументировать). В авторитарных древних обществах, риторика была по большому счету не нужна: принуждение заменяло собой убеждение. В рабовладельческой демократии Древней Греции в риторике возникла насущная необходимость. Оратор мог влиять на разум и волю сограждан словом, а не насилием, выступая на народном собрании, совете пятисот или народном суде. По мнению Платона, искусство оратора во многом зависит от способности, умения, охватывая все общим взглядом, возводить к единой общей идее разрозненные объекты речи и разделять все на виды, на естественные составные части, а также умение возводить частное к общему и из общего получать частное. Выдвигая на первый план эмоциональную убедительность речи (воздействие на душу слушателя), логические доказательства он отводил на второй план.
Античная риторика достигла наивысшего расцвета в Древнем Риме (гражданин, желавший участвовать в управлении государством должен был хорошо владеть словом). Известный оратор, римский политик и философ Марк Тулий Цицерон говорил, что хороший оратор подобен богу, а искусство полководца ценно также как искусство риторика. Важное значение придавал знаниям, хорошей памяти, умению красиво говорить. Цицерон считал, что нужно изучать души слушателей, чтобы ими умело управлять. Ко всему прочему должны присоединяться юмор и остроумие, образование, достойное свободного человека, быстрота и краткость как в отражении, так и в нападении, проникнутые тонким изяществом и благовоспитанностью. Он же составил первую в истории классификацию остроумия. Выделял два основных типа остроумия: 1. смешное, проистекающее из самого содержания предмета; 2. словесная форма остроумия (абсурд, двусмысленность, неожиданные умозаключения, каламбур, аллегория, противоположность, кажущаяся простота, карикатурное изображение, сравнение (похожесть), противоречие (противоположность), несбывшееся ожидание, уклончивость, ирония, метафора, передразнивание, небылица, пословица, легкая насмешка, неожиданность, недооценка, буквальное понимание слов, необычное истолкование имен собственных).
После падения Римской империи в Средние века риторика оказалась в забвении, трансформировавшись в парадное красноречие его пышностью и преувеличенным вниманием к форме. Возрождение, а затем Просвещение вернули риторике общественную значимость (юриспруденция, политика, СМИ и т.пр.).
Юмор и остроумие христианской и мусульманской религией не одобряется
Христианская религия к комическому относится настороженно. Приведу выдержки из статьи священника Андрея Горбунова «Россия: легкое, непринужденно-поверхностное отношение к жизни ― болезнь нашего времени»: «...Едкий смех ― не от Бога. Язвительная улыбка, сарказм остроты, это – пародия на евангельскую соль мудрости. Предел духовной нечистоты смеха ― «гомерический хохот», гоготание... «Шутку, – отмечает архимандрит Рафаил (Карелин), – чаще всего рождает не доброта, а нечто совсем противоположное: превозношение и садизм; унижая человека в шутку, мы под видом добродушной игры доставляем удовольствие своему жестокому сердцу. Поэтому шутка выключает человека из духовной жизни». Шутка – это создание ложного мира, мира карикатуры, а значит – демонического, потому что отец лжи – диавол... По учению Святых Отцов, бесчинный смех – знак сластолюбивого сердца, души слабой и немужественной; смех рождается от беса блуда, от тщеславия, дерзости и пресыщения; смех расточает собранное в душе добро, удаляет от благодати Господней, убивает память смертную, производит забвение Страшного Суда...»
По этому поводу западный философ Кьеркегор, живший в середине XIX века остроумно подметил: «Если бы Христос пришел в наше время, Его бы не предали смерти, а просто высмеяли бы».
Впрочем, нельзя сказать, что юмор и остроумие христианами отметается прочь. В статье «Смехотворство» рассматриваются отношения Писания и смеха. В ней можно найти следующие строки: «В заключении хотелось бы обратиться к тем, кто делает постные лица, никогда не улыбается и не смеется, думая, что это придает им более благочестивый вид: Бог не против смеха и юмора, Он против нечистого, злого смеха и пошлого юмора, Он против злорадного насмехательства. Но мы также должны помнить, что и добрый юмор может быть неугоден Богу, если он несвоевременен. Ведь всему свое время: время плакать и время смеяться».
Ислам относится к комическому в целом таким же образом (большое спасибо тем, кто помог написать этот абзац) ― все должно быть в меру. О громком смехе сказано следующее: «Если долго широко открыт рот ― душа чернеет»), тогда как улыбка от души хороша в любом виде. Причиной смеха не должно быть чье-то несчастье, большой грех смеяться над неполноценными людьми: калеками, юродивыми («Не отойдешь в мир иной без того изъяна, над которым насмехался»). Дикое веселье как например бразильские карнавалы не допускается.
Есть хадис (высказывание пророка, описание его действий), повествующий о том, что к Мухаммаду пришла старуха и спросила, попадет ли она, старая женщина в рай. Пророк ответил, что нет старухам места в раю. Опечалилась та, но Мухаммад улыбнулся (за свою жизнь смеясь, пророк обнажил зубы лишь несколько раз) и сказал ей, что в рай попадет она молодой девушкой, а не старухой.
Притчи Востока как образцы остроумия
Восточные религии и учения, оказавшие огромное влияние на культуру цивилизаций Востока, относились к комическому более доброжелательно. Притчи, составлявшие суть многих учений, полны остроумия. Приведу только одну коротенькую притчу дзэн-буддизма под названием «Сухие листья».
Император три года готовил свой сад. И вот к открытию он пригласил знатных гостей полюбоваться его красотой. Все были в восторге и расточали лишь комплименты. Но императора особо интересовало мнение Лин-чи, который считался непревзойденным знатоком этого вида искусства. Когда император обратился к нему, все присутствующие обернулись. Лин-чи сказал:
― Я не вижу ни одного сухого листа. Как жизнь может существовать без смерти? Из-за того, что здесь нет сухих листьев, сад мертв. Я думаю, что сегодня утром его подметали. Прикажите принести немного сухих листьев.
Когда листья принесли и разбросали, ветер начал играть ими. Шорох листьев... и сад ожил! Мастер сказал:
― Теперь все в порядке, ваш сад прекрасен, но он был слишком хорошо спланирован. Искусство становится величайшим, когда оно не обнаруживает себя.
Иванов Максим (Дядя Зорыч), г. Новочебоксарск, 20 марта 2007 года.
16120 просмотров
 Ваш комментарий будет первым | |
|
